Эпиграмма – это лирическое стихотворение-миниатюра. Юрий Лопусов. Эпиграммы Эпиграмма примеры произведений

Считаются образцом классической литературы, и с ранних лет читатели заучивают наизусть строки о «гении чистой красоты», «дне чудесном» и «голубке дряхлой», однако лиричность и высокий стиль - не совсем то, что отличает его поэзию от текстов других авторов. Часто Пушкин - хулиган, сатирик и эксцентрик, писавший едкие, а порой злые и не совсем приличные эпиграммы.

Мы выбрали 20 из них:

МОУ «Ликино-Дулёвская основная общеобразовательная школа №4»

На районный конкурс

«Старт в науку»

Жанр эпиграммы в творчестве и.

Выполнил ученик 9б класса Макеев Андрей.

Цель работы :

1. Определить место эпиграммы в творчестве, поэта первой половины XIX века, и В. Гафта, актёра, поэта XX века.

2. Выявить традиции жанра эпиграммы в поэзии XIX и XX века (на примере анализа эпиграмм и В. Гафта)

Введение.

В исследовательской работе рассматривается жанр эпиграммы в творчестве русского поэта XIX века и известного актёра, поэта XX века В. Гафта.

Интерес к данной теме определён уникальными свойствами эпиграммы как литературного произведения: в ней, как в зеркале, отражается художественный вкус автора, проявляется его гражданская позиция, выявляются человеческие пристрастия. Обращение к творчеству поэтов столь разного времени позволяет увидеть изменения, произошедшие в жанре русской эпиграммы, а также отметить традиции жанра.

В работе проанализированы особенности эпиграмм и В. Гафта, раскрыты значения литературоведческих терминов, определены их художественные особенности.

План.

I. Вступление.

II. Жанр эпиграммы в творчестве.

1. Адресаты эпиграмм.

2. Художественные особенности эпиграмм.

III. Люди и время в эпиграммах В. Гафта.

IV. Заключение. Традиции жанра эпиграммы в поэзии XIX и XX века.

Вступление.

Эпигра́мма (греч. «надпись») - небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление. Первоначально эпиграммой называлась посвятительная надпись на изваяниях, алтарях и других предметах, посвящаемых богам, и на надгробиях.

Временем расцвета эпиграммы в европейской литературе считается XVIII век (Вольтер, в России -). Параллельно развивалась эпиграмма, представляющая собой непосредственный отклик на злободневные события, часто политические. Помимо названных, к мастерам острых сатирических эпиграмм относят Лафонтена во Франции, Р. Бёрнса в Англии, Г. Гейне в Германии.

Какой-то чёрт сидит в нём, бес,
Всего-то два вершка от полу,

А звёзды достаёт с небес!

В эпиграмме, построенной на антитезе, величие таланта актёра раскрыто с помощью фразеологизмов « два вершка от полу» и «звёзды достаёт с небес». По признанию самого Гафта, именно Ролан Быков «сподвигнул» его на сочинение эпиграмм: «Кстати, именно он вдохновил меня на написание эпиграмм, потом и стишков. Как-то мы вместе были на съемках. Ролик немножко выпил и стал читать стихи. Произвел на меня ошеломляющее впечатление. И этой эпиграммой тоже». Гимн человеческой честности и достоинству звучит в строках, посвящённых актёру Зиновию Герду, который получил на войне ранение, вследствие чего у него не сгибалось колено. Этот факт приобретает совершенно иное звучание – становится символом мужества и принципиальности:

О, необыкновенный Герд,
Он сохранил с поры военной
Одну из самых лучших черт-
Коленом он непреклоненный.

Кстати заметим, что самого автора эпиграмм отличает та же непреклонность, чувство человеческого достоинства. Его друг, Михаил Казаков, которому «досталось» от Гафта, пишет следующее: « Гафт не карьерист. Он не станет целовать президентское плечико за орден, врученный ему на сцене... Гафта не увидишь на всех этих разного рода тусовках…Его лицо не украшает толстые глянцевые журналы. Он не пожелал превращаться в пищу для читателей - глотателей газет. Он стоит в стороне от антикультурной революции и прочих телепиршеств нашего нового времени. Он Гафт - и этим все сказано». Высмеивать человеческие пороки, давать оценку современникам не просто. На это надо иметь моральное право помимо таланта. У Гафта, с моей точки зрения, оно есть.

Дружеским шаржем, наполненным добрым юмором и преклонением перед настоящим талантом, можно назвать эпиграмму на режиссёра Эльдара Рязанова:

Переосмысливая заново
Картины Элика Рязанова,
Скажу: талант его растёт,
Как и живот, им нет предела,
Но вырывается вперёд
Его талантливое тело.

Как и эпиграммах Пушкина, кульминация совпадает с развязкой: истинному таланту ничего не страшно, его ничто не может заслонить. В своих эпиграммах, Гафт же точен и правдив. Он исследует тему зла, страха и рабства, беспощадно дает оценки современному обществу. Надёжная мужская дружба связывает его с большим актёром Табаковым, они знакомы ещё со студенческой скамьи, а потому, видимо, обида за друга стала причиной следующей эпиграммы:

Чеканна поступь, речь тверда
У Лёлика у Табакова.
Горит, горит его звезда
На пиджаке у Михалкова.

Перед читателем картина несправедливости, едко нарисованная Гафтом. Награда должна, по его мнению, принадлежать другому герою. В эпиграмме автор перефразирует строчку известного русского романса «Гори, гори, моя звезда…» В продолжение темы отметим и другую эпиграмму Гафта, в которой под сатирический прицел попала звёздная семья Михалковых: поэт Сергей Михалков, автор Гимна Росси, и его сыновья, Никита Михалков и Андрон Кончаловский:

Россия! Чуешь этот странный зуд?!

Три Михалкова по тебе ползут!

В Гафте есть абсолютное неприятие выпячивания, какой-либо человеческой нескромности, хотя он неоднократно в интервью воздавал должное таланту, к примеру, Никиты Михалкова: «Мне повезло. Я давно не снимался. А недавно снялся у Никиты Михалкова в двух фильмах: в кино "12 рассерженных мужчин", которое выйдет в начале осени. И в продолжении "Утомленных солнцем". Там, правда, в небольшой роли. Но у Михалкова я согласен играть даже в массовке. Я просто влюбился в этого режиссера!» Высокая оценка творчеству Гафта в жанре эпиграммы прозвучала из уст Михаила Казакова: « Гафт - знатный эпиграммист, при этом весьма профессиональный. Его можно иногда упрекнуть в грубости? Пожалуй. И в злости метких эпиграмм? На здоровье. В несправедливости? Это как посмотреть. Он, на наш взгляд, не просто эпиграммист, он своего рода Пимен наших достойных эпиграмм театральных времен. Тем более что он бывает и учтив, и благожелателен, даже пафосен в этом жанре» Высокое предназначение истинного художника, преданного делу, запечатлено в эпиграмме-метафоре, посвящённой актёру и режиссёру Леониду Быкову:

Он знал, что будет так – и до конца был крепок,

Спасая правду от липучей лжи,

Он стал снимать кино, снимая жизни слепок

Прикосновением души.

искренне восхищен человеком, его эпиграммы превращаются в хвалебные оды. Восторгов в стихах удостоились Любовь Полищук и Нонна Мордюкова, Татьяна Тарасова и Юрий Никулин.

Среди адресатов эпиграмм Гафта есть и политики. Гафт не приемлет актёрствования, дешёвого трюкачества в тех, чьи мысли, слова и поступки должны быть прозрачны, просты, искренны. А потому нелестна характеристика известного политика Владимира Жириновского:

Политик он или артист?
Гляжу в глаза Володины-
То у него отец-юрист,
То мама его - Родина.
А может, сын он или внук
Кого-нибудь побочного?
Быть может, он вообще продукт
Зачатья непорочного.

Словоблудие недостойно государственных мужей, оно достойно высмеивания и порицания. Столь же жёстко, обличительно звучит эпиграмма на политика, бизнесмена Анатолия Чубайса:

Чубайс-это что, цветок?
Торчащий чуб у атамана ?
Быть может озеро? Приток?
Или название романа?...
А может, это хищный зверь?
Или лекарство из аптеки ?
Кто б ни был он, но он теперь
Приватизирован навеки.

В эпиграмме отразилась боль российского народа, пострадавшего во времена приватизации, поэтому автора трудно упрекнуть в субъективизме, предвзятости оценки реальных событий. Как и во времена Пушкина, эпиграмма может принести автору неприятности. Так, Михаил Казаков, услышав одну из «политических» эпиграмм, заметил: «Мало того, мне довелось слушать в его чтении блистательные характеристики в жанре эпиграмм про таких, что в случае публикации стало бы небезопасно для их создателя. Небезопасно в буквальном смысле слова. И хотя характеристики точны, и остроумны, и блестящи, я сказал ему: "Спрячь в стол".

В последние два десятилетия много эпиграмм было написано В. Гафтом. Автор, обратившийся к этому жанру, отлично знал, какие требования он предъявлял: краткость, стремительность, оригинальность, афористичность. У В. Гафта все жестче, злее, его эпиграммы бьют не в бровь, а в глаз (вспомним эпиграмму на С. Краморова). Но эпиграмма - оружие обоюдоострое: пишет Гафт - пишут и на него. Справедливости ради отметим, что Гафт, как и великий Пушкин, сочиняет автоэпиграммы, что является признаком большого ума, самоиронии, самокритичности:

Гафт очень многих изметелил

И в эпиграммах съел живьём.

Набил он руку в этом деле,

А остальное мы набьём.

И главное в его знаменитых эпиграммах – не то, что они злые или смешные. Его эпиграммы – это взгляд свободного человека на своих коллег. Нутро Гафта не терпит никакой диктатуры, кроме диктатуры таланта. Григорий Горин, писатель, драматург, заметил: "Я болен Гафтом неизлечимо". В этих словах – признание таланта Валентина Гафта, его незаурядности.

Традиции жанра эпиграммы в поэзии XIX и XX века.

Русская эпиграмма как один из видов лирики сформировалась в пушкинскую эпоху и главным образом благодаря. В его творчестве она обрела устойчивые черты, которые стали отличительным признаком эпиграммы в последующем литературном процессе.

Русская эпиграмма XX века унаследовала лучшие традиции. Эпиграмма остра, язвительна, лаконична. , как и, отличает выраженная гражданская позиция, субъективность оценки людей и событий. Заметим, что в источниках, доступных читателю, мы не встретили эпиграмм Валентина Гафта на первых лиц государства (вспомним у Пушкина эпиграммы на Аракчеева и АлександраI).

Символично, что Гафт - лауреат почетной для поэтов Царскосельской премии, о которой он сказал: « К этой премии отношусь трепетно. Потому что получал ее в Царскосельском лицее, в том зале, где Пушкин читал свои стихи Державину». Хотя в современной поэзии жанр эпиграммы не столь популярен, но отрадно, что он жив, отражает время, судьбы людей, человеческие достоинства и пороки. В России, где юмор ценился всегда, эпиграмма должна обязательно возродиться, подняться на соответствующую высоту и обрести художественную ценность

Используемая литература.

1. . Стихотворения и эпиграммы. Москва, «Просвещение»2007 год.

2. . Лирика. Москва, «Просвещение»,2002 год.

3. М. Козаков. Актер об актере: дружеское объяснение в любви. Журнал «Киноарт», 2005 год №4

Для самого Пушкина эпиграммы часто были лишь шалостью - он не всегда отдавал себе отчёт, как глубоко могут ранить его слова. Впрочем, ему доводилось использовать поэзию в качестве оружия и вполне осознанно. Такая литературная месть могла изрядно навредить жертве. Даже корректные и изящные эпиграммы Пушкина были очень обидны, ибо били не в бровь, а в глаз. Но очень часто они были ещё вопиюще грубы и откровенно неприличны, что, впрочем, делало их только смешнее.

1. Ланов

«Бранись, ворчи, болван болванов,
Ты не дождешься, друг мой Ланов,
Пощечин от руки моей.
Твоя торжественная рожа
На бабье гузно так похожа,
Что только просит киселей».

Иван Николаевич Ланов был сослуживцем Пушкина в Кишинёве. После многочисленных ссор, поэт раз и навсегда решил разобраться с ним при помощи оружия, которым он владел виртуозно. Результат превзошёл ожидания – эпиграмма намертво прилипла к «торжественной» физиономии Ланова, как и следущая оплеуха в пятой главе «Онегина»: «И отставной советник Флянов, Тяжелый сплетник, старый плут, Обжора, взяточник и шут».

2. Дондуков-Корсаков

«В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж​**а есть».

Ходили упорные слухи, что своим назначением вице-президент академии наук князь Дондуков-Корсаков был обязан протекции министра просвещения Уварова, известного своими гомосексуальными наклонностями. Сила пушкинского слова такова, что до сих пор все уверены, что бедный князь был глупым как пробка, к тому же мужеложцем и хамом. Что странно – у Дондукова было десять детей, и человеком он был по крайней мере воспитанным и незлопамятным, а скорее всего и очень неглупым - по крайней мере не стал преследовать Пушкина, а напротив сделал много хорошего для его журнала.

Кстати, досталось Дондукову, потому что Пушкин считал, что князь чинит цензурные препятствия его стихам.

3. Воронцов

«Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда...
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец».

Знаменитая эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова, который был сыном русского посла в Лондоне и имел материальный интерес в операциях Одесского порта.

4. Аракчеев

«Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он - друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
Б**и грошевой солдат».

«Комсомольская правда» (№ 33, 10 февраля 1937 г.) проиллюстрировала эпиграммы Пушкина рисунками

«Без лести предан» - девиз аракчеевского герба. Под «б**ю» подразумевалась Настасья Минкина - знаменитая жестокостью любовница Аракчеева и получившая известность благодаря изложению её истории в книге А. И. Герцена «Былое и думы».

Характерно, что у более зрелого Пушкина Аракчеев вызывал чуть ли не симпатию. Отзываясь на его кончину, Пушкин писал жене: «Об этом во всей России жалею я один - не удалось мне с ним свидеться и наговориться». Хотя и эту цитату можно трактовать двояко – ведь неизвестсно о чём именно мечтал «наговориться» поэт.

5. Орлов и Истомина

Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
И говорит: «Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, е* ».

Помимо того, что Истомина была выдающейся балериной, она считалась одной из самых красивых женщин Петербурга и была окружена толпами поклонников. По одной из версий мишенью поэта был генерал А. Ф. Орлов, к которому Пушкин ревновал красавицу-танцовщицу. Хотя и ей самой тут тоже досталось - он назвал её Лаисой, дав имя знаменитой греческой гетеры, прославившейся красотой и корыстолюбием.

6. Аглая Давыдова

«Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и черный ус,
Другой за деньги - понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон - умом её стращая,
Дамис - за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?»

Бойкая француженка, одна из многочисленных возлюбленных Пушкина, была объектом короткой, но мучительной страсти поэта. Похоже, она не приняла ухаживаний поэта и дала ему отставку - иначе с чего поэт он стал бы осыпать её такими колкими эпиграммами?

7. Сатира на Александра I, в которой больше достаётся Хвостову

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян, как маков цвет,
Я, как смерть, и тощ и бледен.
Не имея в век забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякий день,
Тянешь вина на свободе,
И тебе нередко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой,
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;

Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

Графа Дмитрия Ивановича Хвостова можно назвать ветераном бранного поля пушкинских эпиграмм – он неоднократно становился мишенью для остроумия поэта. Вот ещё одно хлёсткое четверостишье - эпиграмма на перевод Хвостова «Андромахи» Расина, изданный с портретом актрисы Колосовой в роли Гермионы:

8. Хвостов и Колосова

«Подобный жребий для поэта
И для красавицы готов:
Стихи отводят от портрета,
Портрет отводит от стихов».

Но порой от безжалостного остроумия поэта страдали невинные. Самые яркие примеры – Кюхельбекер и Карамзин.

8. Кюхельбекер

«За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно -
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно».

Наверное, все помнят, как доставалось от великого поэта Кюхле - лицейскому товарищу Пушкина, Вильгельму Кюхельбекеру.

Когда в «Лицейском мудреце» появилась пушкинская эпиграмма, намекавшая на то, что Вильгельм пишет очень скучные и занудные стихи, несчастный Кюхельбекер хотел утопиться в пруду, но был вовремя оттуда извлечен. После другой известнейшей эпиграммы Пушкина - про «кюхельбекерно и тошно» - взбешенный Вильгельм потребовал сатисфакции. Но секунданты дуэлянтов зарядили пистолеты клюквой и никто не пострадал.

Вообще у Пушкина редкий год обходился без вызова на дуэль, причем повод к поединку нередко давал сам поэт. Недавно мы , которые упоминаются в исторических документах или мемуарах - воистину он впечатляет!

9. Карамзин

«В его „Истории“ изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута».

Несчастный Карамзин даже расплакался, когда получил от своего 18-летнего любимца такую квалификацию «Истории государства российского» – книги, которая до сих пор считается одной из лучших по истории России.

Впрочем, Александр Сергеевич и к самому себе относился с юмором. Эту шуточную эпитафию самому себе он сочинил, когда ему было 16 лет.

10. Пушкин

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей-богу, добрый человек.

Миниатюры - стихотворение, в котором высмеивается какая-либо персона или общественное явление. Термин произошел от греческого слова epigramma, что в дословном переводе означает "надпись".

Надпись произвольного содержания

Эпиграмма зародилась в Древней Греции и изначально представляла собой надпись с каким-либо содержанием на кубке, сосуде, портике храма или возвышенном пьедестале статуи. В Древнем Риме значение стихотворной надписи изменилось, для римлян эпиграмма - это сатирическое стихотворение. В древнегреческой поэзии эпиграмма возникла в 7-6-м веке

Первым классиком данного жанра является Симонид Кеосский. Этому автору древности приписывают много эпиграмм о воинах Греции и Персии. В первом веке до нашей эры впервые была создана антология греческих эпиграмм, в которую входили около 4000 произведений, отсортированных по тематике. В средние века в латинской литературе эпиграммы с античными традициями продолжили свое развитие - надписи на гробницах, церковных предметах и различных зданиях. Также стихотворные эпиграммы имели популярность у поэтов эпохи Возрождения.

В европейской литературе

Эпиграмма в европейской литературе представляет собой малую форму сатиры, из отличительных черт которой можно четко выделить конкретность повода. Первыми, кто начал писать эпиграммы в Европе, стали французские писатели - Расин, Вольтер, Лафонтен, Руссо. Несколько позже эта форма распространилась и на другие жанры европейской литературы.

В русской литературе

В русской художественной литературе эпиграмма ярко проявилась в творчестве поэтов 18-го столетия: Богдановича, Ломоносова, Хераскова, Кантемира и др. Но наивысшей степени развития она достигает в творчестве Дмитриева, Пушкина, Вяземского. В этот период эпиграмма - это отзыв на отдельные политические события, литературные шедевры, известных личностей, общественных деятелей. В большей части они не были опубликованы, а оставались в рукописях авторов. Среди особо выдающихся авторов-эпиграмматистов начала 19-го века - П. А. Вяземский, А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, С. А. Соболевский. Эпиграммы Пушкина отличались тонкой сатирой, например, написанные на Ф. В. Булгарина, А. А. Аракчеева и на А. Н. Голицына. Хотя отдельные его творения в данном жанре бережно продолжали древнегреческую традицию («Любопытный», «Движение»).

В середине 19-го столетия эпиграмма (стихи традиционного типа) отступает на второй план, а подъем переживает злободневная сатирическая поэзия. Особенно яркие примеры ее удалось создать В. С. Курочкину, Д. Д. Минаеву, М. Л. Михайлову, Н. А. Некрасову. Позже эпиграммы писали многие другие выдающиеся литераторы: А. А. Фет, Ф. И. Тютчев, А. Н. Апухтин, в этом жанре пытались проявить себя и так называемые второстепенные поэты, существуют единичные примеры эпиграмм, написанные прозаиками - Н. С. Лесков, Ф. М. Достоевский. В советской литературе к эпиграмме часто обращались С. Я. Маршак, В. В. Маяковский, А. Г. Архангельский, Демьян Бедный и многие другие.

Из античности в современность

Современные писатели и поэты также отдают должную дань эпиграмме, которая продолжает распространяться в массах не только в печатном виде, но и устно. Одним из самых знаменитых эпиграмматистов современности считается выдающийся актер Он является автором бесконечного множества поэтических шаржей, направленных на своих коллег-актеров. Эпиграммы Гафта являются колкими стихотворными выпадами в адрес отечественных актеров, фильмов и даже политических деятелей. Артист очень многих «изметелил», как говорит сам автор, «съел живьем». Объектами его выпадов стали: Лия Ахеджакова, Галина Волчек, Олег Даль, Армен Джигарханян, Василий Лановой, Олег Табаков. После выхода в прокат кинокартины «Трое в лодке, не считая собаки» Гафт сочинил эпиграмму на Александра Ширвиндта, и Михаила Державина. Многие откровенно обижаются на эпиграммы Гафта, в их числе и семья Сергея Михалкова. Объектом гафтовской сатиры стала картина «Три мушкетера» и Владимир Жириновский.

Эпиграмма - это один из редчайших, уникальнейших жанров, который, зародившись в глубокой античности, не потерялся на протяжении нескольких столетий, сохранился до наших дней и поныне пользуется популярностью, особенно у сатириков и пародистов.

Мы привыкли к тому, что эпиграмма непременно должна быть остроумной. Но не всегда находилась она о ведомстве остроумия. В Древней Греции и Риме эпиграмма, например, выполняла задачи эпитафии: была надписью на надгробиях и предметах, приносимых в жертву богам. Постепенно выделяясь в самостоятельный жанр, она сблизилась с элегией и в IV—III вв. до н.э. разрабатывалась греческими лириками в плане афористических сентенций — философских, описательных, любовных, застольных. Составлялись сборники эпиграмм — антологии (первую из них создал в I в. до н. э. эллин Мелеагр). С тех пор серьезная эпиграмма стала называться антологической. От элегии же она усвоила новые темы. Но при этом она продолжала нести в себе эпитафическую семантику «увековечивания»: только теперь в века посылалась не надпись-напоминание (живущим об умершем), а напоминание об образе, посетившем поэта, о настроении данной минуты, о возлюбленной, о прекрасном произведении природы или искусства и т. п.

Перестав иметь дело с почившими, эпиграмма освоила и неизменную среди людей живущих полемическую сферу жизни. Спор, несогласие, насмешка, ирония, неприятие человека человеком выразились в форме эпиграммы сатирической. В ней по-новому интерпретировалась идея увековечивания: над осмеиваемым как бы водружалось портативное надгробие — эпиграмматический ярлык. Образ смерти, заложенный ещё в эпиграмме-надписи, трансформировался в образ словесного убийства «злым языком».

Одну из самых ёмких и точных характеристик сатирической эпиграммы создал Е. А. Баратынский:

Окогчённая летунья,
Эпиграмма-хохотунья,
Эпиграмма-егоза
Трётся, вьётся средь народа,
И завидит лишь урода —
Разом вцепится в глаза.

Поэт определил существеннейшие черты социальной жизни эпиграммы — нацеленность на «уродство», на отклонение от каких-либо естественных, нормальных законов жизни, её смеховой характер и её безжалостность.

В ней заложено противоречие, благодаря которому жанр этот существует. С одной стороны, она как бы совершает добро — восстанавливает естественный порядок вещей, уличая нравственное или социальное «уродство», восстанавливает гармонию, не позволяя «уроду» оставаться среди «нормальных» людей. Эпиграмматист всегда судит своего героя с точки зрения какой-нибудь общественной нормы. Его позиция в тексте не выявлена, но понятна от обратного — от того, что именно он высмеивает. Так, когда Буало восклицает: «От глупости чужой придёт в восторг глупец », ясно, что он негодует с точки зрения «ума» и здравого смысла, «выбрасывая» глупцов из общества людей умных. Но, с другой стороны, эпиграмма сама — нарушительница гармонии: она проказлива, драчлива и небезобидна для своего героя. Критикуя, она никогда не обосновывает критики, а отмахивается от своей жертвы, как от чего-то незначащего и не стоящего разговоров.

Эпиграмма не терпит выяснения отношений: она безапелляционна и однолинейна, её цель — одним росчерком пера осмеять, подобно тому как в карикатуре осмеивают одной линией. И героя своего она чертит всегда нарочито односторонне, тоже что-то одно выделяя в его характере. Не случайно ее не раз сравнивали с линией — со стрелой, со шпагой — с острой линией вплоть до такой, как линия выстрела: «злые языки страшнее пистолета».

Но в принципе любое, самое прозаическое осуждение тоже безжалостно критикует и тоже с позиций какой-либо нормы. Эпиграмма же появляется лишь при наличии в таком осуждении поэтически оформленной остроты, которая ставит ее в эстетически значимое положение перед бытовой перебранкой. Острота сразу выводит ее из круга двух людей. Будучи направлена в кого-нибудь одного, она апеллирует и ко всему свету. Рассмеивая, она привлекает на сторону её создателя. Удача же эпиграммы зависит от степени остроумия поэтически выраженной остроты, а остроумие обусловлено оригинальностью и неожиданностью мысли, в остроте заключенной. «Остроту создаёт не каламбур, но мысль» — формулировал ещё Буало в своём «Поэтическом искусстве». Следует, правда, оговориться, что хороший каламбур эпиграмматической мысли не испортит:

Неведомский — поэт, не ведомый никем,
Печатает стихи неведомо зачем.

Эпиграмматическая острота должна быть также поэтически оформлена. По определению Буало, эпиграмма — «острое словцо, украшенное двумя рифмами». Остроумие эпиграмматической мысли проявляется в таком двустишии (в русской эпиграмматике чаще — четверостишии) благодаря приёму, разработанному ещё римским поэтом Марциалом. Приём этот основан на контрасте экспозиции и развязки. Начинается произведение, казалось бы, безобидно:

- Если сограждан толпа столь усердно кричит тебе «браво»...
Но тут же следует неожиданный выпад:
- Это обед твой, Помпей, красноречив, а не ты!

Существует две разновидности сатирической эпиграммы: конкретные, осмеивающие определенного человека, и «на случай», никого конкретно не подразумевающие, но применимые к подходящей ситуации или характеру. Объекты такой эпиграммы — извечные мишени остроумия: глупость, злонравие, лесть, самомнение, спесь и т.д. Конкретная эпиграмма, с одной стороны, сблизилась с шаржем и надписью к портрету (жанрами «дружелюбными», направленными к своим адресатам), с другой стороны, сейчас она нередко передаёт свои «колющие» функции пародии. В этом случае пародист, передразнивая коллегу по перу, пускает и в него лично стрелы острот. Здесь нужно помнить только, что предмет конкретной эпиграммы — это в первую очередь социальная роль человека, его общественное, литературное лицо. Настоящая эпиграмма никогда не заступит за границы социальной роли, не станет затрагивать интимную жизнь человека. Вмешиваясь в его «домашние» дела, она грозит стать сплетней, клеветой. Настоящая сатирическая эпиграмма ценна не только тем, сколь остроумно может она одним штрихом, одним удачно поставленным словцом критически оценить уродливое отступление от общественной нормы. Настоящая эпиграмма способна преодолеть свою сиюминутность, и тогда, по замечанию Пушкина, «улыбнувшись ей как острому слову, мы с насаждением перечитываем ее как произведение искусства».